Интервью с участниками ХIII Международной драматургической лаборатории: Антонина Бабина, Ася Яковлева

Продолжаем знакомство с участниками XIII Международной драматургической лаборатории!

Антонина Бабина – Ася Яковлева

Про пьесу

Кодовое название – «Фаянсовые похороны».

История о девушке, которая потеряла в детстве отца, и теперь пытается узнать, каким он был человеком. Приятные воспоминания членов семьи противоречат мрачным картинам, которые закрепились в памяти героини. Она осознает, что фигура уже несуществующего отца отравляет ее жизнь, а стремление добиться правды только все ухудшает. Девушка принимает тот факт, что человек навсегда исчез из ее жизни и больше никогда в ней не появится. Нужно двигаться дальше и просто жить….

Но значит ли это, что она полностью освободится от съедающих воспоминаний и чувств?

Мини-интервью с авторами

Что, на ваш взгляд, дает сам формат выездной драматургической лаборатории?

Тоня. У меня дефицит спокойной жизни, дефицит времени на созидание. На лаборатории все время было отведено именно для творчества, можно было спокойно работать, не отвлекаясь. Я просто выходила на улицу и думала: «Благостно!». В целом, люблю разные мероприятия, связанные с коллективным письмом, потому что есть ощущение, что это пишется не в пустоту. Текст, мысль живут, когда их есть с кем обсудить, что предполагает сам формат лаборатории. К тому же, я работаю с бумагой, плохо понимая, как выстраивается творческий процесс в самом театре. Ася очень помогла мне представить, как все выглядит именно с точки зрения законов театра, а не литературы. Она дала понять, как можно приобъемить все замыслы…. А еще сама живая атмосфера, открытое взаимодействие с доброжелательными людьми….Это приятно.

Ася. Соглашусь. Мне не хватает спокойного, размеренного ритма жизни, обстоятельств, когда не надо никуда бежать, не горят дедлайны. Сама специфика таких форм сотворчества позволяет тебе создавать и творить что-то       уникальное неспешно. Ещё для меня очень важен диалог с самим драматургом. Иногда читаешь и, бывает, не понимаешь, для чего были созданы некоторые линии, персонажи, почему так, а не иначе. Хотелось бы понять природу мысли. В принципе, просто интересно, хочется спросить, ведь бывает в пьесе какая-то тайна, загадка, и я, конечно, всё понимаю, но мне же надо как-то         объяснить это актёру (смеется). Здесь был необходимый мне контакт с самим драматургом. Поэтому всем сердцем люблю лаборатории ЦБД. Желаю счастья-здоровья (смеется), чтобы они только процветали, ведь столько хорошего и нужного рождается там.

Лаборатория длилась пять дней, и это достаточно долго, если мы говорим о жизни в изоляции от внешнего мира, концентрированной работе и общении с одними и теми же людьми. Не происходит ли за это время переосмысление своей жизни, пересмотр ценностей?

Тоня. В каком-то смысле я перебарывала себя. Очень люблю заниматься самобичеванием. У меня есть проблемы со здоровым восприятием себя, осознанием собственной ценности. Обстоятельства, в которые тебя ставит сам формат, помогают понять, что ты очень даже конкурентноспособный. Ты что-то         можешь, все не так плохо (смеется).

Ася. Я поддерживаю в этом Тоню. Для меня важно чувствовать себя полезной. Здесь я могу быть полезна даже с точки зрения теории построения драматического действия. Очень важно проработать все линии, сделать четкую структуру, создать второй план, чтобы была идея, пристройки. И я надеюсь, что смогла помочь Тоне с этим. Ну, а еще сам факт времяпрепровождения с прекрасными, талантливыми людьми….Ведь ты растешь даже в обычных разговорах за обедом.

Были ли страхи, что не найдешь близкого в творческом плане человека, будешь обособленно существовать?

Ася. Я опоздала на один день, поэтому были тревоги: «а вдруг заберут какую-нибудь интересную тему?» Такого плана опасения были, но они не съедали меня, ведь почти в каждой проблеме, истории можно найти что-то         такое, что будет соприкасаться с твоим восприятием мира. Ты всегда можешь попробовать найти тему в себе или хотя бы помочь своими рассуждениями драматургу.

Тоня. Я не до конца понимала, как будет выглядеть сам процесс работы. К тому же, у меня достаточно низкая самооценка, поэтому не было желания размышлять о форме существования на лаборатории. В первую очередь думала, о чем буду писать. В целом, я всегда найду человека, с которым, возможно, смогу выстроить доверительные отношения, а даже еслибы осталась одна…Мне так редко удается побыть одиночестве, поэтому это не так уж и плохо.

По какому принципу для вас проходил выбор напарника?

Тоня. Я боюсь людей, и все время переживаю, когда речь идет о работе в тандеме. Стараюсь выбирать людей, которые меня не пугают…а пугают меня многие (смеется). Поэтому меня и заинтересовала Ася: она не пугала. К тому же, сами обстоятельства помогли нам «найтись». Все драматурги выбрали себе режиссеров, осталась одна Ася,и я подумала: «О, замечательно! Ася меня не пугает, а еще у нее классное пальто. Все классно!» (смеется)…

Ася. Понятненько (смеется)! Ну а я отталкивалась от темы – смерть, ее переживание. Меня это сразу привлекло, как только Тоня поделилась своими идеями на общем сборе.

Тоня, а бывали паники, что замысел, волнующие тебя проблемы будут не до конца поняты режиссером?

Тоня. Конечно, бывали. Но Ася очень бережна. Поэтому все хорошо.

Ася. Я в принципе стараюсь отходить от какого-то контроля, правил и диктовок. Пытаюсь оставлять свободу для человека, который в данный момент живет материалом, будь то актер или драматург. Поэтому, когда мои мысли не совсем сходились с Тониными, говорила себе, что главный человек здесь – сам автор. Тоня – родитель пьесы. Я больше направляла, искала выходы из тупиков, накидывала какие-то варианты. Главное слово всегда оставалось и остается за тем, кто пишет.

Тоня. Жуть какая. Меня пугает ответственность такого рода (смеется).

Ася. Не волнуйся. Я помогу тебе, если что-то       не так. Я уважаю порывы твоей души.

О чем пьеса «Фаянсовые похороны»?

Тоня. Мне кажется, она про то, как обращаться с памятью об ушедшем. Не стопориться на факте ухода человека из жизни, а начать собственное развитие. Чтобы что-то             выросло из этой смерти. Ведь зачастую культура памяти существует отдельно от реальности: мы держим в сознании сам факт исчезновения человека из мира, не думая о том, что стоит за этой смертью…Важно понять, как не застревать в текстурах, связанных со скорбью.

Ася. Да, не застревать в текстурах своих воспоминаний. Для меня здесь нет очевидной темы, идеи, которые мы, как режиссеры, привыкли вычленять из пьесы еще до начала репетиций. Чтобы все было кристально четко-понятно, как и весь этот мир (смеется). С этой историей такого нет. На этапе знакомства с замыслом Тони в моей голове родился некий коллаж: воспоминания, жизнь, смерть, культура памяти. Словно фотоальбом, состоящий из различных картинок по мотивам конкретных событий…Поэтому пока не могу определить сверхзадачу, но для меня эта пьеса – попытка рефлексии по поводу случившейся когда-то             смерти. Потому исходным событием являются поминки, даже не похороны. Когда время прошло, ты вспоминаешь….